Кирию решительным шагом направлялся в Лунное общежитие. Хорошо, что сегодня выходной, и Дневной класс не действует на нервы своими воплями. Возле логова вампиров все было тихо-мирно, но кто знает, что ждет внутри. С тех пор как построили для них жилище, Зеро окрестил его самым опасным местом в пределах академии и никогда не появлялся на вражеской территории без оружия.
Куран недвусмысленно дал понять, что хочет поговорить с ним. И префект бы с удовольствием положил на такое предложение, так как уже заранее представлял себе, о чем пойдет речь. Снова чистокровный начнет петь оду своим допропорядочности и великодушию, дабы заставить недруга чувствовать себя ничтожной пешкой в его грандиозной игре. Но после разговора с Юуки парень сам решил высказать Его Величеству все, что думает. Девушка уже который раз пытается выбить из обожаемого семпая ответы на мучающие ее вопросы. И тот прекрасно об этом знает, но продолжает молчать. Он что, не видит, что она страдает из-за этого? Она боится. Она плачет. И Зеро не может уберечь ее от этого. И несмотря на все это, она по-прежнему с заботой относится к названому брату. Чувствовать свое бессилие и осознавать свое нахлебничество становится невыносимым. Как бы он хотел ей помочь, в кои-то веки попробовать компенсировать хоть сотую долю того, что она для него сделала. Он готов умереть за нее, но этим проблемы не решить. Почему она должна страдать из-за него или из-за Канаме? И последний может избавить ее от угнетающей безызвестности. Куран обязан что-то сделать.

Аристократы изумленно обглянулись на непрошенного гостя, довольно громко распахнувшего двери общежития, и скорее всего разбудившего его обитателей. Каин-семпай и извечная телохранительница своего господина, Сейрен, недобро покосились на обращенного. Только одна живая душа в радиусе тысячи киллометров могла позволить себе такую наглость. Кирию не было нужды требовать аудиенции: комендант уже собственной персоной вышел встретить его, и вальяжно возник на лестнице, окинув взглядом юношу. Он проговорил что-то вроде "это снова ты", но Зеро пропустил его слова мимо ушей.
-Ты знал, о чем Юуки собиралась спросить.
Это был не вопрос. Он открыто это заявил в присутствии других вампиров.
-Так почему просто не ответил?

Куран предложел перенести разговор в более приемлемую для него обстановку. Даже у стен есть уши, а они парням были ни к чему. Зеро молча проследовал за комендантом Лунного общежития. Разумеется, он не горел желанием оказаться один на один в компании врага на его же собственной территории. Это сродни добровольной отправки в логово зверя. Все здесь провоняло вампирами. Зеро старался отмахнуться от нахлынувшего чувства раздражения и сохранить здравое хладнокровие. Ведь он пришел не ради себя.

-Зайдешь? Не стесняйся.
На удивление вежливый и обходительный тон. Таким чистокровный общается со своими слугами, недругами и союзниками. Маска ледяного спокойствия, утонченность манер и грация жестов. Приятный голос и удивительной красоты внешность. Харизма и легкая вуаль таинственности образа. Совершенство во плоти, заманивающее чрезмерно впечатлительных людей прикоснуться к себе, подойти достаточно близко, чтобы стать последним, что они увидят в своей жизни. Чудовище в обличие человека.
Ты бы еще присесть предложил или чашечку чая - иронично промелькнуло в мыслях. Зеро не нравилось в комнате Курана. Ему не нравилась атмосфера, царящая в Лунном общежитии, ровно как и все остальное, что в нем находилось. Воздух был словно пропитан ощущением надвигающейся опасности. Хотя обращенного вампира убивать пока никто не собирался. Пока, во всяком случае.
-Это ты стер ей память? - рискнул, наконец, задать свой вопрос Кирию. Он начал подозревать сравнительно недавно, в который раз анализируя прошлое Юуки. Ведь именно Куран - ее начало. Именно с него начинаются ее воспоминания о прошлом. Он наверняка видел кого-то из охотников или других вампиров, там, на заснеженной опушке города десять лет назад. Возможно, ему даже было что-то известно о ее родителях. Ты имеешь ко всему этому прямое отношение... или нет?
Кажется, чистокровному надоели однообразные вопросы, или же он думал, как в очередной раз от них уклониться, так как он демонстративно повернулся к охотнику спиной и начал перебирать какие-то письма на столе. Ты ответишь мне.
-А если не можешь ответить... то какая на то причина? Молчание в ответ. Это начинало доставать. Но отступать Кирию не собирался. Ты не собираешься избавить Юуки от ее тревог? - настойчивее вопросил он, делая шаг вперед, начиная злиться на такое проявление равнодушия. Ты же говорил, что она дорога тебе. Тогда почему молчишь, черт тебя возьми?!

Поначалу, когда Куран только начал говорить, Зеро было решил, что сейчас он поставит ему в вину несдержанность в жажде относительно Юуки. Переведет стрелки, так сказать. Но уже через пару секунд вишнево-карие глаза встретились со светло-аметистовыми - между парнями протянулась раскаленная нить напряжения. А еще через секунду она завибрировала взаимной ненавистью и страстью убийства, заполняя собой все пространство помещения.
Охотник рефлекторно запустил руку во внутренний карман пиджака, где неизменно находилась "Blody Rose", и когда его с силой впечатало спиной в стену, в подбородок чистокровному упиралось дуло смертельного для вампиров оружия. Быстрота реакции обоих не давала преимущества ни одному из противников. На исход агрессивного выпада должны были повлиять другие факторы. Зеро был готов спустить курок хоть прямо сейчас, наплевав на всякое перемирие между вампирами и людьми, которое на одих соплях держится, а так же на мнение Кросса и аристократов, которые наверняка воспылают жаждой мести. Кирию, не отрываясь, смотрел прямо в глаза Курана, выжидая дальнейших действий. Только дай повод, Куран Канаме, только дай его мне...
Сильные пальцы сжимали глотку, заставляя дышать чаще за нехваткой воздуха, острые ногти впились в кожу. Одно движение - и от префекта останется горстка праха. Неужели Зеро ошибся, и сейчас его действительно попытаются убить? Или же это... наказание за дерзость?
-Ну, давай, убей меня - негромко проговорил он с вызовом в голосе и взгляде, приготовившись, что хватка на горле станет сильнее. Если у меня появится шанс, я обязательно пристрелю тебя.

Да, он прав. Инстинкты вампира жили в прежнем противоречии с человеческой половиной. Но именно она и позволяла сохранять свою волю. Определенным экватором в отношениях "хозяин-подчиненный" стала последняя встреча с Шизукой. Пересилив себя однажды, стало гораздо проще вести сопротивление. И сломаться перед Кураном Кирию не планировал.
Тело сильнее вдавилось в стену. Лицо Канаме оказалось в опасной близости, но его внушение не работало. Искушение выстрелить становилось все сильнее.
-Я... ненавижу тебя - наконец-то это признание слетело с языка чистокровного. Охотник мог ответить абсолютной взаимностью. Давление на шею усилилось. Стена не выдержала натиска и проломилась. Парень спустил курок, но звук выстрела заглушили осыпающиеся камень и стук собственной крови в ушах. Зеро обо что-то больно ударился спиной. Он вообще удивился, как не сломал себе хребет, учитывая силу, с которой Куран приложил его об ванную. Ни одного, ни второго вампира не позаботило, где теперь будет принимать водные процедуры комендент Лунного общежития.
-Все чистокровные... вы не знаете чувства меры - Кирию продолжал ровным голосом, будто ничего особенного и не происходило. Он очень хотел убить его. Сильне, чем когда либо. Его холодное равнодушие заставляло злиться, его небрежное отношение к чужим жизням действовало на нервы.
Охотник почувствовал запах, сводящий с ума не одно поколение клыкастых тварей. Похоже, он все-таки ранил своего врага. На лицо упала капля крови.
-Ты ведь не собирался стрелять в меня, верно? Зеро ничего не ответил. По виску Курана пробежала тонкая багровая струйка. Вторая капля. Не поддающаяся контролю жажда отразилась в светло-аметистовых глазах, окрасив их в красный цвет. Префект не мог пошевелиться в железной хватке противника. От досады он сильнее стиснул зубы, чувствуя, как ноет челюсть и удлиняются клыки. Вдыхать в себя аромат чистой крови, которую так презирал, но перед которой не смог сдержаться. Ощущение собственной беспомощности. Это нечестная игра. А ухмылка на губах Курана только добавила яда в его слова.
-Ты видишь кровь... и в твоих глазах просыпается жажда. Слишком откровенно. Но Кирию, не отводя взгляда, продолжал смотреть на Курана, злорадствующего над своим врагом и уже наверняка предвкушая победу.
-Заткнись - почти прошипел он. Убери свои руки, вытри свою чертову кровь! И судя по ранам на шее Юуки — интервалы между приступами становятся все короче и короче. Зеро вздрогнул как от удара. В играющих красным глазах отразились испуг, смешанный с отвращением. Значит, он тоже заметил? Этот убюдок тоже заметил, что жажду становится утолять все сложнее? И страдает из-за этого Юуки. Это неправильно... Близится то, чего он так страшится. Что однажды, он окончательно сорвется и не сможет остановиться, когда ему скажут "нет". Когда он окончательно скатится вниз, сравнявшись классом Е. И Куран это тоже понимает.

Чего же ты ждешь? Хочешь, чтобы следующая пуля угодила тебе промеж глаз?! Жажда уже проявлялась откровенно вызывающе: горящие желанием, наполненные злобой глаза, выступающие на фоне бескровных губ клыки. Полный комплект вампирских прелестей. Внезапно хватка на горле стала сильнее. Зеро почувствовал, как острые ногти впились в кожу. Одним резким движением Куран порвал ему горло. Из разорванной артерии хлынула кровь. Парень откинул голову назад с тихим рыком. Он знал, что этому ублюдку в удовольствие играть с огнем, и тот намеренно увеличивает его полученные повреждения, чтобы дать возможность пробудиться истинному вампиру.
-Интересно, сможешь ли ты защищать ее в таком состоянии.. - задумчиво протянул чистокровный, слизнув кровь с тонких пальцев и оценивающе разглядывая своего противника сверху вниз.
Кирию зажал рану одной рукой, а второй продолжал крепко сжимать оружие, но уже не так уверенно. По телу пробежала дрожь, в горле и груди щемило страстное низменное желание. Организм требовал восполнения кровопотери, сквозь прижатые к шее пальцы медленно сочилась кровь, попадая на белую рубашку и кафельное покрытие пола. А все, что охотник мог сделать, пытаться взглядом уничтожить Курана прямо на месте. Должно быть, он выглядел жалко, как загнанный зверь. А эта сволочь явно чувствовала свое над ним превосходство.
Когда он схватил его за запястье, отводя в сторону пистолет, Зеро обнаружил, что у него совершенно нет сил даже пытаться вырваться. Он без сопротивления позволил склониться к себе, чтобы услышать то, что ему так настоятельно советовала выбить из чистокровного Глава Гильдии. Выпей моей крови... - горячее дыхание опалило ухо. Если бы не накаленность ситуации, можно было бы даже счесть сказанное за предложение чего-то неприличного и интимного. Ведь у вампиров пить кровь друг друга считается актом близости, проявлением доверия и привязанности. Но неужели Куран полагает, что Кирию согласится на это? Попробовать на вкус своего врага?.. Он не такой большой гурман. Он всегда жаждал только крови Юуки, и ничьей больше. Абсурдность сказанного маячила на переферии сознания, путаясь в густом, вязком тумане, багровым занавесом окутавшим сознание.
-Если тебе удастся выпить крови Курана Канаме, то у тебя прибавится сил, и тебе будет проще контролировать себя - вспомнились слова Главы Гильдии охотников. Кажется, она сказала что-то в этом роде. Я позволил тебе жить так долго, потому что ты полезен Юуки и никогда ее не предашь. Зеро зло стиснул зубы, тщетно пытаясь вырвать руку из хватки противника, и инстинсктивно изучая каждый кровеносный сосуд, который должен скрываться под кожей коменданта Ночного класса.
-Не смешно. Совсем.

I try to make it through my life, in my way, there's you
I try to make it through these lies, that's all I do
Just don't deny it
Just don't deny it and deal with it.
You try to break me,
You wanna break me.... bit by bit,
That's just part of it. (с) Apocaliptica

С каждой секундой сопротивление Зеро ослабевало. И как на зло речи Курана оказывали свое пагубное действие. Шея чистокровного была в пределах досягаемости для острых клыков, но обращенный вампир сдерживал себя. Она надолго продлит твою жизнь. Тени безумия отступят - как заманчиво звучит, почти гипнотизирует разум, заставляет не задумываться о последствиях, а просто поддаться искушению. Дыхание Кирию участилось, зрачки расширились, но вопреки соблазну он умудрился еще и усмехнуться.
-Опять решаешь все за меня, да? На оскорбления не хватало сил и воздуха в легких. Их словно сжимало что-то изнутри. Когда речь заходит о Юуки, мы с тобой думаем об одном и том же... Да, верно, Юуки... На лице Зеро отразилось глубокое страдание из-за всей той боли, что он причинил самой дорогой ему девушке, из-за ужасных кошмаров, что мешают ей радоваться жзини, и из-за щемящей тоски, которая возникает всякий раз, когда Юуки смотрит на него как на приговоренного к смерти.
-Я... я просто хочу, чтобы она как и прежде могла беззаботно улыбаться... Именно поэтому я и пришел сюда, поэтому ты обязан помочь ей. Слова прозвучали тихо, с усилием, но совершенно искренне. Я не тот, кто ее достоин. Она и так слишком много сделала для меня. Она не должна ничем жертвовать! - почти в отчаянии прохрипел Зеро, закрывая лицо окровавленной ладонью. Из открытой раны с новой силой брызнула кровь. Сил почти не осталось, всепоглощающая безысходность стала прекрасным сопровождением неконтролируемой низменной жажды. Его шея... она так близко. Он видел каждый кровеносный сосуд под идеально мраморной коже. Она пахла чистотой, молодостью и свежестью. Он уже знал, куда стоит укусить, чтобы в рот горячим потоком хлынула живительная густая жидкость, о которой грезят самые влиятельные аристократы. Юуки... Движимый одним инстинктом, Кирию ухватился за рубашку Курана, притягивая его ближе к себе. Велико было искушение запустить пальцы волосы, чтобы наклонить голову на бок и улучшить доступ к шее, но в другой руке всt еще находилась Блади Роуз. Охотник обнажил клыки, втянул в себя аромат кожи своей жертвы и что было сил впился в желанную плоть. Перед глазами все плыло в кровавом тумане, рассудок мутился с каждым глотком живительной, густой, сладкой крови одного из древнейших родов вампиров. Восхитительный вкус, который обращенный не мог оценить в полной мере в силу чрезмерной жадности, с которой он поглощал часть своего врага. Этим вечером пролилась кровь Главы Лунного общежития. Так просто ничего не бывает, за содеянное придется заплатить. Рано или поздно.

Зеро пил жадно, большими глотками, буквально захлебываясь вожделенной кровью. Он пару раз отрывался от шеи чистокровного, чтобы перехватить дыхание, а затем снова вгрызался в нее. Раны в считанные секунды стали медленно затягиваться. Каждая клеточка тела ликовала, вбирая в себя энергию и силу Курана, в отличие от души, которая была не подвержена регенерации. Даже время не было способно залечить ее. Сквозь багровую пелену наваждения и опьяняющий дурман в голове до слуха охотника донеслись слова Курана: Никогда не забывай... кто дал тебе эту кровь, Зеро... А разве он мог забыть? Разве он мог выкинуть из памяти свое позорное поражение? А сколько дней или лет должно пройти, чтобы смириться с мыслью, что теперь в его венах есть частица заклятого врага? Почти сразу после услышанного, в глазах потемнело. Кирию закрыл их, сильнее сжал рубашку коменданта, и перестал пить. Промелькнувшие картины напомнили быстро сменяющие друг друга слайды, с той лишь разницей, что юноша отчетливо ощутил невесть откуда взявшуюся обреченность. А еще глубочайшее сожаление и бесконечную тоску... по утраченному. По чему-то очень дорогому и близкому, что невозможно вернуть. Это... его чувства? Темное, мрачное, удушливое помещение, повсюду осколки битого стекла, протянутые к ним изрезанные руки, детский плач, запах свежепролитой крови, голубые глаза... или красные... один красный, а другой голубой. Размытость изображения как после дождя. Зрение снова возвращается, и Зеро видит только дыру в стене, которую они проломили. Клыки разжались, с губ к подбородку протянулись багровые дорожки, несколько капель упали на кафельный пол. Сознание по-прежнему оставалось в каком-то тумане, но обращенный вампир ясно понял одно: ему случайно удалось увидеть часть воспоминаний Курана, его эмоции и чувства. Что же это было?.. Я словно сам был там.
Казалось, опьяненный парень выпал из реальности на несколько минут. Он отполз от ванны и подпер собой стенку, стараясь собрать мысли в единое целое, прийти в себя и восстановить сбившееся дыхание. Когде же способность трезво размышлять вернулась, Кирию обратил внимание, что Канаме уже давно наблюдает за ним. Он зачем-то притащил стул, и теперь гордо восседал на нем, изучая свою проапрейденную пешку.
-Что?

Зеро скрипнул зубами от злости и что было сил ударил локтем в стену, раздробив плитку на мелкие кусочки. Тошнит? Его тошнит?! Да что он вообще понимает! Неподражаемый и всесильный чистокровый, которому с детства все преподносили на блюдечке! Что может он знать о трансформации и медленном падении в неизбежность, именуемую безумием? Ровным счетом ничего.
Да, охотник действительно ничуть не заботился о Куране во время своей трапезы. С Юуки он всегда был аккуратен и деликатен, старался причинять ей как можно меньше боли, а после испития крови тщательно зализывал ранки на ее шее. А с какой стати он должен церемониться с этой сволочью? Вампир ему оказал услугу, и что теперь, до смерти ползать перед ним на карачках и благодарить за сей добродетельный поступок? Позволить выпить из себя - это очень интимный акт, это проявление доверия. Куран что, доверился ему в силу привязанности? Нет. Проявил сострадание душевное? Нет. Он просто удовлетворил свой же собственный интерес, преследуя определенную цель. Тогда какого черта он сейчас тыкает Зеро носом в его несдержанность и чрезмерную агрессию?
-Это меня тошнит, - сквозь зубы проговорил Кирию, цепляясь за стену, чтобы подняться, - мне пришлось вытерпеть все это. Поболит-поболит, да заживет, тебе не на что жаловаться. Ты далеко не пострадавшая сторона во всем этом дешевом спектакле...
-Сам бы попробовал свою кровь, сразу бы понял, какая она ядовитая - проворчал охотник, вытирая окровавленные губы рукавом пиджака. Он покривил душой. Кровь Курана была восхитительной, и только он, искренне ненавидивший коменданта, мог различить в послевкусии ядовитую примесь.