День выдался на редкость скучным. Не то, чтобы в жизни Римы каждые двадцать четыре часа творилась феерия, оргия и салюты в честь праздника, но обычно происходили хоть какие-то события. Пусть даже незначительные или привычные, даже надоевшие до оскомины. Например, съемки, или разговоры с Шики, или какие-то форс-мажоры в Ночном классе, ну, или, на худой конец, охота на класс "Е". Сегодня же не происходило ровным счетом ничего. Складывалось ощущение, будто вечер тянется целую вечность. Каждая минута превращалась в серую бесконечность, волочащую за собой сотни других, таких же тоскливых, бесконечностей. Это было невыносимо даже для меланхоличной Тойи, способной без особых усилий просидеть без движения пару часов кряду. Не было даже Луки, чтобы как-то скоротать время за болтовней. "Кстати, где она?" - со смутным беспокойством подумала аристократка, но не стала всерьез размышлять на эту тему, списав тревогу на собственные попытки хоть как-то разбавить собственное одиночество. Соэн могла быть где угодно, и с кем угодно. Да и этим "кто угодно", скорее всего, был Каин. Рыжеволосая вздохнула и перевела взгляд на окно.
Пустая комната, сумерки, сгущающиеся за окном, одинокий отблеск светильника на холодном стекле - девушке упорно казалалось, что она чего-то ждет. Вот только чего? Приключений? Шики на белом коне, спасающего ее от злобного Дракона? Кирию с пистолетом? Нет. Конечно, нет. Но сеанс самовнушения прошел даром, и переживания никуда не делись.
"Мне надо отвлечься" - решила вампирша, подойдя к книжной полке и взяв оттуда первую попавшуюся книгу. Но почитать так и не удалось... Рима едва заметно вздрогнула, оборачиваясь на скрип двери.
- Лука-тян? Я думала, тебя еще долго не будет, - бесцветно бросила она подруге, слегка удивленно рассматривая ее взволнованное лицо, - Тебя что-то беспокоит? - соседка по комнате выглядела чуть растерянно, что само по себе совершенно не вязалось с ее сильной высокомерной натурой.

Отредактировано Toya Rima (2012-01-22 03:25:40)

Рима впилась в Луку долгим изучающим взглядом. Та выглядела немного рассеянно: на лице без труда читались задумчивость и смятение одновременно. Причиной этому, надо полагать был белый прямоугольник, который она протягивала подруге. "Похоже, это не любовное письмо от Акацки" - с неясной тоской подумала вампирша, уже чувствующая, что содержание послания ее не порадует. Она, наконец, протянула тонкую руку за конвертом и, чуть помедлив, вскрыла его.
Подписи не было, но Соэн, судя по всему, была знакома с отправителем. Более того, она "поручила ему сложное дельце", значит их связывает какой-то договор. На секунду Тойя засомневалась в правдивости написанного, но тут же отогнала подобные мысли. Во-первых, Лука - это не доверчивая принцесса Куран, провести ее не так-то просто. Во-вторых, фразы были слишком уж скомканными, а почерк - нервно "прыгал" перед глазами. Либо это искусная фальсификация, либо письмо было отправлено в большой спешке. Ложь это или нет - оставлять предупреждение без внимания нельзя, хотя факты и следовало бы перепроверить.
Ширабуки подмешивает свою кровь в таблетки... Мягко говоря, дело пахнет жареным. Кровь чистокровного бесценна, она пробуждает силу. За примером даже ходить не надо: Рима отчетливо помнила, насколько она, аристократка, оказалась слаба перед Ридо. "Зачем Саре-сан делиться таким редким даром с десятками и даже сотнями?" - немой вопрос на секунду промелькнул во взгляде, но тут же скрылся в глубине фиалкового моря.
- Не говори об этом никому. Даже Каину, - наконец произнесла рыжеволосая.
Акацки, как двоюродный брат Айдо, мог бы поделиться секретом с родственником, а Ханабуса в свою очередь плохо контролирует себя и способен проболтаться, сам того не заметив. Сохранить тайну от Такумы - вот, что необходимо сейчас. Хотя, может статься, что он - непосредственный участник этого заговора... и Шики... Да. Сенри тоже ничего не должен узнать. Зная его привязанность к семпаю, Рима была почти уверена, что он попытается отстоять честь Ичиджоу и пойдет за ответами прямиком к вице-президенту Ночного класса. "Шики..." - ей будет сложнее всего держать его в стороне от происходящего. Не так то просто притворяться с тем, кто находится рядом практически все время и знает тебя лучше всех остальных, вместе взятых... Но сейчас не время размышлять об этом - выход всегда найдется.
- Ширабуки-сан решила развязать войну, не иначе. И главный ее противник - Куран Канаме, ибо больше ей опасаться некого, - медленно проговорила аристократка, - Мы сейчас же пойдем и расскажем ему, - Тойя развернулась и направилась к выходу вслед за подругой, все еще держа письмо в руках.

В кабинете, как всегда, царила нерушимая тишина.
Никем и ничем не нарушаемая, она чувствовала себя полноправной хозяйкой, предоставленного ей помещения, обволакивая все, до чего могла достать. Мебель, книжные полки, предметы на столе, даже муха, случайно залетевшая сюда, и та, попалась в сеть  - усевшись на потолке, она не издавала ни звука.
Вскрытый конверт случайно шелохнулся, под порывом легкого ветерка, дувшего через окно. Шелохнулся и тут же замер, словно боясь, что хозяйка комнаты, тишина, накажет его, за сей мелкий проступок.
Содержимое конверта лежало рядом: прочитанное два раза подряд, важное и неотложное дело, было все-таки отложено и вскоре, будет сожжено – вся информация держалась в голове и никогда не хранилась на бумаге; бумагу можно выкрасть, мысль же, краже неподвластна.
На полках пылились книги. Их было немного. Каждая была прочитана не меньше одного раза. Каждая  была важна, как память, как источник знаний, поменявший мировоззрение и открывший новые горизонты. Каждой, было больше лет, чем многим учащимся, в этой Академии; одна из книг, могла похвастать тем, что она старше некоторых обитателей Ночного класса. У многих, из этих печатных произведений, уже пожелтели страницы – за ними бережно ухаживали, но время, тем не менее, всегда берет свое.
«Что-то должно случиться».
Истинный хозяин комнаты, перелистнул страницу, – на полке не хватало одной из книг, она была у него в руках – и тяжело вздохнул. Тишина укоризненно посмотрела на него, но ничего супротив сказать не могла: её удел – вечное молчание.
Откинувшись на спинку кресла, сидя перед столом, Высший был погружен в чтение одного из тех самых, пожелтевших от старости, фолиантов. Название, на обложке книги, уже давно затерлось, и вряд ли, кто-либо смог бы его прочитать. Можно было побиться об заклад, что на страницах, среди ранее стройных рядов букв, теперь стоит такой же беспорядок. Вампира это ничуть не смущало – он наизусть помнил каждое слово; но ничто не могло заменить тех ощущений, когда руки касаются слегка шероховатой, тонкой бумаги, когда, спустя столько лет, можно различить едва уловимый запах печатного станка, из-под которого вышло это творение.
«Столько лет прошло, да?» - мысленно обратившись к фолианту, словно к старому приятелю, с годами изрядно постаревшему, но от этого не менее ценному, Высший встал с кресла, чтобы вернуть книгу на законное место.
Тишина приготовилась услышать звук шагов, но её опасения были напрасны.
Вернувшись в кресло, Канаме взял со стола бумагу с посланием, ранее извлеченную из вскрытого конверта, скомкал её и… она исчезла. Просто растворилась в воздухе, безвозвратно, не оставив и следа. Та же участь должна была постигнуть и конверт, однако, его спас неожиданный стук в дверь.
«Лука и Рима» - Высший поудобней уселся в кресле и произнес:
- Войдите.
Тишина поняла, что больше ей тут делать нечего и исчезла; муха на потолке расправила крылья и вылетела из комнаты – больше её ничего не удерживало.

Девушки вошли сразу же, как только получили приглашение - не хорошо заставлять чистокровного ждать. "Он почувствовал нас", - подумала одна из них. Та, что была с волосами цвета льна.
Лука привычно поклонилась, едва дверь закрылась за ними. Извинившись за вторжение, девушка виновато улыбнулась, подняв взгляд на главу Лунного общежития. Она больше не боялась смотреть на него, не пыталась поймать его печальный в своей задумчивости взгляд, не робела и не сгорала от желания. Однако… Что-то зашевелилось в глубине души, затрепетало, тревожа запертое на замок сердце. Это ведь невозможно: в раз разлюбить кого-то. Отказаться от чувств, задушить их в себе, запереть сердце – пожалуйста, но только не выкинуть из памяти. Нужно время. Много; гораздо больше того года, который прошел с тех пор, как Соэн признала принцессу Куран.
Миледи кивнула, сообразив, что право слова предоставляется ей. "Что же, это вполне естественно. В конце концов, это ведь я затеяла все это расследование", - пронеслось в сознании.
- Заранее прошу прощения за мою грубость, Канаме-сама. С Вашего позволения я перейду сразу к делу.
- У нас, - аристократка осеклась на полуслове. Желая защитить Тойю, она поспешила оговориться - у меня есть все основания полагать, что в скором времени произойдет что-то ужасное. Ширабуки-сама, возможно, затеяла грязную игру. Иначе, зачем ей было заключать контракт с Асато Ичиджо и принимать участие в разработке новой формулы для кровяных таблеток?! К тому же, новым компонентом является не что иное, как её собственная кровь! Кровь чистокровного вампира! "Настоящая амброзия, нектар жизни. И я не говорю о том, что Ширабуки-сама идет на большие жертвы", - мысленно добавила Лука, в то время как на деле переводила дух, извлекая из кармана тот самый экземпляр таблеток нового образца, полученный от Саммерса.
- Это - новый образец. Тот, кто достал его для меня, вероятно, больше никому не расскажет об этом, ведь мертвые не разговаривают, - девушка сделала несколько уверенных шагов и положила препарат на стол перед Канаме.
- Этот же человек прислал еще несколько неоспоримых доказательств. К сожалению, письмо, по всей видимости, было написано в спешке, поэтому некоторые детали приходится додумывать самостоятельно. Вероятно, я должна была все трижды проверить, прежде чем идти к Вам. Нет, мне вообще не стоило делать ничего подобного. Однако я уверена, что информатор не стал бы лгать и его письмо – не фальшивка.
Лука говорила негромко, ровно, словно отвечала на занятиях. Однако иногда волнение брало верх, и тогда голос её чуть подрагивал. 
- Вероятно, Вы и сами все знаете. И все же, это опасно. Канаме-сама, за Вами идут просто потому, что это Вы. Вас уважают, Вас любят, но эта женщина не может смириться с этим. Сообразив, что сказала лишнего, девушка мгновенно замолчала, едва заметно поджав губы.
- Я готова понести любое наказание, - без тени сомнения произнесла Соэн, поклонившись. Да, она была готова. Ко всему. Еще с тех пор, как сделала предложение Саммерсу в захудалой кофейне. Понести наказание за попытку понять чистокровных, за то, что попыталась шагнуть на чужую клетку, за дерзость, за страх, в конце концов.  «Но я не жалею. Я обязательно буду полезной Вам, Канаме-сама».