Говоря откровенно, прошлой ночью девушка проспала от силы пару часов. И вовсе не от страха она тряслась под одеялом у себя в комнате - такого вы от неё вряд ли дождетесь и совсем не потому, что она такая бесстрашная. Даже наоборот, достаточно пугливая, пусть даже старается это скрыть. Но смысла бояться вампиров пока не видела: не знакома же лично ни с кем из них, не общалась, не знает вообще, какие они, вампиры эти. Однако ночные создания вообще не собирались покидать мысли англичанки, отвлекая даже на уроках, делая её совершенно рассеянной и невнимательной, да к тому же из-за этого Элла едва не проспала.
Выход из ситуации до смехотворного прост: зайти на чай к ректору, а заодно поговорить с ним о вампирах. И совсем не тонко намекая о своем знании, как сделали бы многие, а в лоб об этом заявить и попросить объяснений. Возможно, придется вновь рассказать о своем даре, но теперь это не казалось таким уж страшным делом, ведь, как оказалось, она не одна такая. Вероятно, даже у самого ректора Кросса есть похожие способности.
"И почему он допустил совместное обучение людей и вампиров? То есть, не совсем совместное, но почему?" - хмуро задумалась девушка, направляясь к ректору после занятий, как обычно, пропустив вперед фанаток Ночного отделения, которые по-прежнему жаждали новых встреч с красавцами-вампирами. Жаль только сами они не знали, о принадлежности своих кумиров к этой расе. - "А если бы знали, по-прежнему бы оставались бы верны ночным ученикам? Обходили ли бы стороной? Жаль, ответ на этот вопрос я вряд ли когда-нибудь получу", - вздохнула про себя Баррингтон. Не то чтобы ей было прям-таки очень интересно, но своя доля заинтересованности в этом вопросе присутствовала. Мотнув головой, девушка отогнала лишние мысли прочь и ускорила шаг.
О том, что ректор может просто отказаться что-либо объяснять или прикинуться дурачком и заявить, что ничего не знает, Габриэлла задумалась только тогда, когда до кабинета оставался всего один поворот. О том, что ректор тоже может быть вампиром, она задумалась тогда, когда в груди едва уловимо похолодело, а интуиция попросила свою хозяйку валить отсюда куда подальше. Только просьба была столь тиха, а холод таким незначительным, что девушка даже удивилась, но не заметить этого не могла.
"Такое приключается, когда рядом вампиры. Но сейчас это чувство было таким слабым, неуловимым почти. И сейчас снова ничего не чувствую. Странно", - шатенка на пару секунд замедлила шаг, хмуря брови. Но тут одернула себя: не время давать деру, раз решила, что все выяснит, значит, нужно все выяснить. И уже меньше через полминуты она стояла напротив двери кабинета, а секунду спустя раздался негромкий стук, который должен был оповестить ректора о "гостье".

Разрешение войти получено, что, впрочем, не помешало помешакатья ещё несколько секунд, но только несколько – Габриэлла недовольно одернула саму себя, мысленно взывая к всей существующей и несуществующей у неё решительности. Не дело это, сворачивать в последний момент.
- Добрый день, ректор Кросс, - девушка улыбнулась привычно приветливо, почти дежурно, стоило двери закрыться за её спиной. Мысли о том, чтобы пройти дальше двери не пришло – только отойти чуть в сторону в случае, если кто-либо решит нагрянуть к ректору по делам или без, а она потом шишку не схлопотала. Дернув плечом, англичанка посмотрела в глаза сидящего за столом мужчины, будто желая по ним понять, соврет он или нет, а заодно чтобы успеть мысленно сформулировать вопрос. В зависимости от правильности его составления может изменить ответ – ей так кажется.
- Вампиры существуют, всеми любимый Ночной класс полностью состоит из них. Я права, ректор-сан? – улыбка её пропала, прячась в уголках едва заметно приподнятых губ – лишь для того, чтобы фраза не её слова не казались слишком холодными, бесчувственными из-за обычного спокойного тона. Или ей так кажется? К слову, заданный вопрос звучит скорее утверждением. Сразу, в лоб. Она знает правду и хочет узнать подробности, даже если это чревато тем, что её втянут во что-то серьезное и опасное. Сейчас она как никогда желает узнать правду – называйте это хоть мимолетным порывом, который потом пройдет, а она будет жалеть. Пусть так. Но это лучше, чем до конца своих дней опасаться непонятного чувства, которое неизменно тревожит её время от времени, которое заставляет бояться и беспокоиться.
«Ну, так мне думается сейчас», - хмыкает рыжая шатенка про себя. В последствии она тысячу и один раз успеет его изменить – отчего-то, в этом сомневаться не приходилось.

Отредактировано Габриэлла Баррингтон (2013-10-05 12:14:00)

Мысль о том, что игнорировать первый вопрос ректора, было не слишком вежливо мелькнула слишком поздно, чтобы исправлять что-то – отвечать на него после того, как призналась о знании истинной природе холеных красавцев ночного отделения, было бы по меньшей мере нелепо. А потому она просто внимательнее вглядывается в лицо ректора, встречаясь с ним взглядами, задаваясь вопросом, найдет ли он способ как-то опровергнуть её слова или согласится, признается. И – Элла даже удивилась, ожидая первого – он по-своему подтверждает её слова, почти не раздумывая.
Англичанка вздыхает, внемля безмолвной просьбе подойти, делая несколько шагов вперед и останавливаясь напротив письменного стола, опустив руки на спинку сидения напротив него (стола), словно страшась той правды, которую так сильно хочет узнать. Но нет, темно-серые глаза полны решительности, доли любопытства и говорят о готовности иностранки принять все, что ей скажут. Сейчас. А что же будет потом, желание забыть эту некогда желанную правду, сожаление о знании, давящее тяжелым грузом её плечами и камнем вися на душе?
«Неважно», - отмахивается она от непрошеных мыслей, не считая «то, что будет после» сейчас имеющим смысл. Да и зачем? «После» на то и «после», чтобы ломать над этим голову тогда, когда подойдет время. В данный момент она хотела правды, подробностей и была намерена их получить, а уж о том, что делать с этим знанием она решит позже. Убиваться заранее из-за того, что может и не повлечь за собой сожаление, было тоже глупо.
Габриэлла кивнула головой в знак согласия и продолжила, чуть крепче сомкнув пальцы на спинке сидения:
- Хочу узнать больше о вампирах, о том, как вы, ректор-сан, зачем вы допустили наше совместное с ними обучение, об этих охотниках на вампиров, и... - она на секунду замолкла, отведя взгляд в сторону окна, затем на сидение и вновь глядя в глаза Кросса. – И о том, как моя мать связана с этим.
«Почему она не рассказала о вампирах, значит ли моя «замечательная» способность, что я тоже охотник по праву рождения? О, это бы я тоже хотела узнать, может, даже чуть больше, чем о самих вампирах. Но вы не знаете точного ответа, ректор, правильно?» - и пусть в глазах печаль, она не отведет своего взора. Ей не нужна ничья жалость, пусть забудут о сочувствии, но она нуждается в ответах на свои вопросы, которые намерена узнать. Но только дрогнувшие уголки губ спрячут эту улыбку, слабую и едва заметную, выдающую грусть и тоску, что ещё не выпустили из цепких лап её сердце. Но не время предаваться ностальгии, отдаваясь во власть боли от потери. Габриэлла качнула головой, на секунду прикрыв глаза, прогоняя ненужные сейчас негативные чувства, и вновь подняла взгляд на ректора.
А небо за окном стремительно темнело, ещё окрашенное в красный ближе к горизонту, давая такого же цвета отсвет помещению, где ещё не успели зажечь свет. Багровые лучи сейчас прочно ассоциировались с кровью, которой питаются вампиры, наступающее время суток говорило о вступлении во власть ночных созданий, столь прекрасных внешне и опасных по природе своей.

Габриэлла тяжело вздохнула, сделав ещё шаг вперед, вбок и опустившись в кресло. Словно забыв о правилах приличия, она откинулась на спинку мягкого сидения, понимая после первого же вопроса ректора, что разговор предстоит долгий, но вот продуктивный ли – неизвестно. Англичанка отчетливо осознавала, что мужчина не сразу все ей расскажет и не преподнесет правду на золотом блюдечке с голубой каемочкой, если вообще расскажет. В конце концов, что она будет делать, если узнает все, что хочет? В отличие от неё, Кросс этим вопросом явно мог задастся. Что может сделать ребенок в мире, ему совершенно неизвестном, что может сделать потерявшая не так давно свою мать девушка, так сильно горевавшая тогда? Она может решиться на многое, но вот поплатиться за это она может соответственно.
«Вот только меня это совершенно не останавливает», - в который раз думала Габриэлла, сев прямо и расправив плечи, и снова смотря ректору глаза в глаза.
В кабинет тем временем вошла женщина, молча поставив на стол две чашки и наполнив до краев. И это сразу после вопроса ректора – надо признать, женщина молодец. Впрочем, возможно, что она прекрасно знает о любви начальника к чаю, – зеленому, с его же слов – и всегда готова выполнить просьбу принести чашку горячего напитка. Проводив её боковым зрением и дождавшись, пока захлопнется за нею дверь, рыжая шатенка вновь вздохнула.
- Зеленый чай – это, несомненно, прекрасно, ректор-сан, - начала она, глянув мимолетом на чашки и снова переводя взгляд на собеседника, - но увы, он не является целью моего визита. Понимаю, что требовать правды или рассказать хотя бы её часть, я не имею никакого права, но все-таки, - она чуть взлохматила свои волосы, пальцами скользя по чуть вьющимся прядям, хмуря брови. Всегда ли так важны слова, да?
«Иногда от них многое зависит. И сейчас тоже такой случай, я думаю», - мысленно все-таки ответила Элла, вслух до сих так и не ответившая на вопрос ректора. Именно от того, что она сейчас скажет, зависит то, ответят ли ей. В зависимости от ответа дальше будет действовать она. Скроют – она продолжит искать ответы на вопросы у других. Ей уже приходил в голову вариант поддаться к префекту – хотя она так и не вспомнила, как он выглядит, но... Одноклассниц можно все-таки спросить, а если те поинтересуется зачем ей это сдалось, то просто сослаться на дела или, в крайнем случае, притвориться очередной фанаткой, только здешнего мрачного префекта – об этой его мрачности она узнала с того самого единственного раза, когда вообще слышала о нем.
«Впрочем, это лишь в том случае, если мне не ответят. А вот если ответят...» - она окинула внимательным взглядом сначала поверхность стола, пейзаж за окном и, наконец, снова взглянула в глаза сидящему напротив мужчине: - «А уж это решим сразу после того, как расскажут».
- Знаете, у учеников Ночного класса такая негативная энергетика, что хоть спасайся бегством, - будничным тоном продолжила Элла, будто только не просила рассказать их тайны, а действительно пришла попить чаю вопреки своим же словам. – А недавно я узнала, что такая энергетика у людей означает, что они вампиры. И есть те, кто их убивает – охотники на, соответственно, вампиров. У них, охотников этих, подготовленных для убийства детей тьмы, есть способности ощущать и различать их от людей обычных, - мешающая обзору челка, лезшая в глаза, была аккуратно убрана набок небрежным движением руки, темно-серые глаза смотрели с неожиданным спокойствием и прежней решительностью, на секунду скользнув взглядом по все тем же чашкам с чаем и вновь вернувшись к созерцанию карих очей ректора. Продолжать свою негромкую речь она не спешила. Кайен Кросс – умный человек, в чем Элла не сомневалась и отчего была уверена в том, что её тонкий намек ясен: исходя из всего сказанного ею, она также относится к «охотникам» по способностям. В том, что их предварительно готовят к охоте – девушка тоже была более чем уверена.
«Способности способностями, но без должной подготовки их бы давно перебили».